О сословных условностях
Dec. 12th, 2011 11:38 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mila_pavlovaНекоторые очень хотят вернуть монархию.
А ведь за ней потянется сословное разделение.
Сейчас имущественное расслоение и то омерзительно.
Но когда утвердится сословное, то впору вспоминать октябрьсемнадцатого.
Искала хорошую фотографию Льва Николаевича, да наткнулась на поучительную историю, связанную с ним.
КАК ЛЬВА ТОЛСТОГО В ТЕАТР НЕ ПУСТИЛИ
Однажды аристократы города Тулы решили собственными силами поставить в местном театре спектакль по пьесе «Плоды просвещения» графа Толстого. Решение воплотили в жизнь, распределили роли и с энтузиазмом приступили к репетициям. Скоро был назначен день премьеры, и, разумеется, всем очень хотелось видеть в зале театра самого писателя. Послали Льву Николаевичу в имение «Ясная Поляна» особое приглашение и принялись ждать.
Где-то за час до ожидаемого спектакля к театральному подъезду подошел старик самого непрезентабельного вида. Коренастый, среднего росточка, в суконной темно-серой блузе и таких же штанах. На ногах грубые сапоги, не иначе как кустарной работы. Борода седая, чуть не до пояса, на голове самый простенький картуз с козырьком. Словом – крестьянин крестьянином.
Старик вошел в театр и, опираясь на суковатую толстую палку, неторопливо зашагал к дверям, ведущим в партер зрительного зала. Разумеется, позволять такое безобразие было никак невозможно, и старика немедленно остановили.
– Куда ж ты лезешь, дед?! – с негодованием сказал ему швейцар. – Тут тебе не трактир, а храм Мельпомены, понимать бы должен!
– Спектакль посмотреть пришел, – кротко ответил старик.
– Да что ты! – засмеялся швейцар. – Тут нынче сами господа на сцене играют, тебе, мужику, сюда ходу нет! Иди себе, дед, иди прочь по-доброму!
Старик, однако, начал упираться и протестовать. Пришлось насильно вывести его из театра, подхватив под руки. Но крестьянин, видно, имел строптивый характер – уселся на камень около входа в театр. Так и сидел, пока к подъезду не подкатила карета, откуда выплыл один из высоких чинов администрации Тульской губернии. Глянул мельком на сидевшего крестьянина, присмотрелся внимательнее и ахнул:
– Граф! Да что ж это вы делаете здесь?!
– Сижу вот, – улыбнулся ему в ответ Лев Николаевич. – Получил от вас приглашение пьесу свою посмотреть, да не пустили меня в ваш храм…
– Да как же так, граф! Вам представиться надо было! Сказали б швейцару – «я, мол, граф Толстой»…
– То-то и оно, любезнейший, – кивнул Лев Николаевич. – Графа бы, конечно, пустили. Да вот мне-то хотелось, чтоб пустили простого мужика…
Администратор, наслышанных о причудах писателя, только руками развел.
А ведь за ней потянется сословное разделение.
Сейчас имущественное расслоение и то омерзительно.
Но когда утвердится сословное, то впору вспоминать октябрьсемнадцатого.
Искала хорошую фотографию Льва Николаевича, да наткнулась на поучительную историю, связанную с ним.
КАК ЛЬВА ТОЛСТОГО В ТЕАТР НЕ ПУСТИЛИ
Однажды аристократы города Тулы решили собственными силами поставить в местном театре спектакль по пьесе «Плоды просвещения» графа Толстого. Решение воплотили в жизнь, распределили роли и с энтузиазмом приступили к репетициям. Скоро был назначен день премьеры, и, разумеется, всем очень хотелось видеть в зале театра самого писателя. Послали Льву Николаевичу в имение «Ясная Поляна» особое приглашение и принялись ждать.
Где-то за час до ожидаемого спектакля к театральному подъезду подошел старик самого непрезентабельного вида. Коренастый, среднего росточка, в суконной темно-серой блузе и таких же штанах. На ногах грубые сапоги, не иначе как кустарной работы. Борода седая, чуть не до пояса, на голове самый простенький картуз с козырьком. Словом – крестьянин крестьянином.
Старик вошел в театр и, опираясь на суковатую толстую палку, неторопливо зашагал к дверям, ведущим в партер зрительного зала. Разумеется, позволять такое безобразие было никак невозможно, и старика немедленно остановили.
– Куда ж ты лезешь, дед?! – с негодованием сказал ему швейцар. – Тут тебе не трактир, а храм Мельпомены, понимать бы должен!
– Спектакль посмотреть пришел, – кротко ответил старик.
– Да что ты! – засмеялся швейцар. – Тут нынче сами господа на сцене играют, тебе, мужику, сюда ходу нет! Иди себе, дед, иди прочь по-доброму!
Старик, однако, начал упираться и протестовать. Пришлось насильно вывести его из театра, подхватив под руки. Но крестьянин, видно, имел строптивый характер – уселся на камень около входа в театр. Так и сидел, пока к подъезду не подкатила карета, откуда выплыл один из высоких чинов администрации Тульской губернии. Глянул мельком на сидевшего крестьянина, присмотрелся внимательнее и ахнул:
– Граф! Да что ж это вы делаете здесь?!
– Сижу вот, – улыбнулся ему в ответ Лев Николаевич. – Получил от вас приглашение пьесу свою посмотреть, да не пустили меня в ваш храм…
– Да как же так, граф! Вам представиться надо было! Сказали б швейцару – «я, мол, граф Толстой»…
– То-то и оно, любезнейший, – кивнул Лев Николаевич. – Графа бы, конечно, пустили. Да вот мне-то хотелось, чтоб пустили простого мужика…
Администратор, наслышанных о причудах писателя, только руками развел.
