![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mila_pavlovaМеня бесят гладкие тексты.
Я не могу их запомнить. Вот очень гладко рассказ скользнул в один глаз и не менее гладко и быстро выскользнул из другого. Ни одна заноза, ни один шип или шершавина не помогли рассказу - совершенному во всех отношениях - задержаться за мою одинокую извилину, очевидно находящуюся в стадии полного выпрямления. Только так я могу объяснить то, что выветривается быстрей дешевых духов.
Тогда как отвратительно написанный, нестильный, не по законам литературы, грубый или слезливый, но живой и весь состоящий из иголок, крови и соплей, рассказ гвоздиком не выковырять из души. Я его ненавижу, он мне сниться со всеми его нелепыми, нескладными героями, покрытыми синяками и неудачами, пьяными и храбрыми.
Недавно я была гаитянкой-баскетболисткой. Во сне, конечно. Я оказалась на Гаити, чтобы помочь людям, пострадавшим от землетрясения.
Гаитянкой, разумеется, потому, что жалко людей и очень свежи эти мерзкие сцены, смакуемые журналистами, где люди попрали в себе всё человеческое. Такое стыдно показывать, на такое стыдно смотреть.
Баскетболисткой - потому, что когда-то играла в баскетбол. Хорошо забрасывать в корзину позволяла длина тела, худоба, легкость и какая-то угловатая сила насекомого-богомола. Кроме того, природа наградила меня целким глазом и точной рукой снайпера - если мяч оказывался у меня, то по корзине не мазали никогда.
Я подъехала на парковку автомобилей на своем велосипеде. Следом, отстав на одно колесо, подкатил мой жених.
Вот честно, только во сне с ним познакомилась, первый раз его вижу, хотя во сне я помнила огромные куски жизни, прожитой вместе с ним. Такое интересное ощущение - прожить целую жизнь - а мы знали друг друга с детства, выросли в одном дворе, и наши матери часто ругались из-за наших с ним ссор; однажды, когда мне было годика три, я ударила его по голове куском строительной арматуры, который валялся на земле. Все вокруг заричали, заметались, забегали, и только я была спокойна - железный прут был у меня в руках, что придавало уверенности даже трехлетней крохе.
Да, прожить целую жизнь с человеком и знать, что первый раз видишь его.
Наверное, я не очень глубоко спала и не успела уйти слишком далеко, чтобы забыть себя полностью.
Почему-то во сне у нас не было имён.
Он был жестким и высоким парнем, но все же меньше меня ростом.
- Жарко и пить хочется.- Голос красивый, баритон, довольно низкий.
- Потерпи, родной, ты же знаешь, что с водой напряженка. Пить хочется. На хрена я наяву жрала эту селедку. Ох, и вкусен молодой молокастый сельдь, нежный, едва солоноватый. Но, сволочь, заставляет хотеть пить, как старый, крепкого посола, жеребец.
Иди, мой хороший, я тебя приласкаю вместо водички.
И я прижала его русую голову к своей впалой баскетбольной груди.
И о расизме. Я была белокожей гаитянкой и мой жених был белокожим гаитянином. Даже во сне, даже из сострадания моё бессознательное не желало менять кожу.
Я не могу их запомнить. Вот очень гладко рассказ скользнул в один глаз и не менее гладко и быстро выскользнул из другого. Ни одна заноза, ни один шип или шершавина не помогли рассказу - совершенному во всех отношениях - задержаться за мою одинокую извилину, очевидно находящуюся в стадии полного выпрямления. Только так я могу объяснить то, что выветривается быстрей дешевых духов.
Тогда как отвратительно написанный, нестильный, не по законам литературы, грубый или слезливый, но живой и весь состоящий из иголок, крови и соплей, рассказ гвоздиком не выковырять из души. Я его ненавижу, он мне сниться со всеми его нелепыми, нескладными героями, покрытыми синяками и неудачами, пьяными и храбрыми.
Недавно я была гаитянкой-баскетболисткой. Во сне, конечно. Я оказалась на Гаити, чтобы помочь людям, пострадавшим от землетрясения.
Гаитянкой, разумеется, потому, что жалко людей и очень свежи эти мерзкие сцены, смакуемые журналистами, где люди попрали в себе всё человеческое. Такое стыдно показывать, на такое стыдно смотреть.
Баскетболисткой - потому, что когда-то играла в баскетбол. Хорошо забрасывать в корзину позволяла длина тела, худоба, легкость и какая-то угловатая сила насекомого-богомола. Кроме того, природа наградила меня целким глазом и точной рукой снайпера - если мяч оказывался у меня, то по корзине не мазали никогда.
Я подъехала на парковку автомобилей на своем велосипеде. Следом, отстав на одно колесо, подкатил мой жених.
Вот честно, только во сне с ним познакомилась, первый раз его вижу, хотя во сне я помнила огромные куски жизни, прожитой вместе с ним. Такое интересное ощущение - прожить целую жизнь - а мы знали друг друга с детства, выросли в одном дворе, и наши матери часто ругались из-за наших с ним ссор; однажды, когда мне было годика три, я ударила его по голове куском строительной арматуры, который валялся на земле. Все вокруг заричали, заметались, забегали, и только я была спокойна - железный прут был у меня в руках, что придавало уверенности даже трехлетней крохе.
Да, прожить целую жизнь с человеком и знать, что первый раз видишь его.
Наверное, я не очень глубоко спала и не успела уйти слишком далеко, чтобы забыть себя полностью.
Почему-то во сне у нас не было имён.
Он был жестким и высоким парнем, но все же меньше меня ростом.
- Жарко и пить хочется.- Голос красивый, баритон, довольно низкий.
- Потерпи, родной, ты же знаешь, что с водой напряженка. Пить хочется. На хрена я наяву жрала эту селедку. Ох, и вкусен молодой молокастый сельдь, нежный, едва солоноватый. Но, сволочь, заставляет хотеть пить, как старый, крепкого посола, жеребец.
Иди, мой хороший, я тебя приласкаю вместо водички.
И я прижала его русую голову к своей впалой баскетбольной груди.
И о расизме. Я была белокожей гаитянкой и мой жених был белокожим гаитянином. Даже во сне, даже из сострадания моё бессознательное не желало менять кожу.
