Dec. 1st, 2007
Принимаю упреки в чрезмерной сухости. http://zhurnal.lib.ru/comment/p/pawlowa_m/father
И не принимаю.
Это прием. Мне надо было литературными средствами показать разрыв отношений. Не просто словами сказать: "Она перестала желать близости со своим мужем", или как-то так. Я по-ка-за-ла это. И это почувствовали все. Приняли или нет - другой вопрос, другое дело.
Люди склонны видеть не то, что есть, а то, что им хочется. Поэтому читатели не принимают всего того, что автор вкладывает в свои произведения. Они избирательно вникают, наделяя образы и героев своим собственным наполнением, исходя из своего личного опыта и образа жизни.
Герой идет на убийство сына. Это не просто убийство, а давно планируемый акт уничтожения лучшей части самого себя. Разве человек, который идет на некий отчаянный - несвойственный ему, его натуре, противоестественный, преступный - поступок, видит что-то, слышит что-то?
Кто-нибудь понимает, о чем я?
Ну, просто досада!
Вот ваша четырехлетняя дочь случайно дверью покалечила махонького котенка, сломав ему позвоночник. Котенок кричит, изгибается, у него непроизвольные судороги; и ребенок начинает тоже кричать.
Ну, как, представили? Нет? Еще раз – кричит, пронзительным, непрерывным сигналом боли, котенок, и кричит от страхи, и вины, и, и… и… и - от всего - ваша крошечная дочь. Что вы делаете? Ну, быстро! Решаем быстро! Иначе сердце выскочит. Кто способен на поступок - поймет, что я хочу сказать. Когда ты на что-то решаешься, то делаешь одним махом. Мгновенно возникает та модель, по которой ты действуешь инстинктивно; и котенок замолкает. И исчезает. И только ты знаешь, что кроме этого трепещущего в агонии тельца нет ничего - ни неба, ни деревьев, ни дороги, ни ветра, ни глаз, ни слез - ничего нет, кроме уходящей сквозь пальцы жизни. А вам надо образы и художественно, когда герой едет убивать сына? Да он ничего не видит, для него все это симуляция, весь мир картонно-бесцветный, его жизнь - крах.